Джо Линн Тёрнер — певец и автор песен, известный своими выступлениями в культовых группах Fandango, Deep Purple, Rainbow и Yngwie Malmsteen. Вместе с музыкантом мы погрузились в машину времени, чтобы узнать о его творческих начинаниях, профессиональных успехах и вечной музыке, ставшей культурным наследием музыкальной индустрии.
На своем пути я пробовал разное, потому что имел такую возможность. Как и многие музыканты, я начинал с игры на гитаре и аккордеоне (последнее — обязательно в итальянской семье). Одно время я увлекался джазом, фолк-музыкой, хард-роком и кантри. В университете изучал английскую литературу, которая помогла мне лучше писать тексты песен. Сейчас, благодаря этому, я постоянно повторяю: «Извините, но я ещё и автор». Я получил признание именно потому, что умел и писать, и петь.
Со временем все грани моего творчества слились воедино. При этом я всегда работал под конкретные задачи. Например, в работе с Ричи Блэкмором я стремился к коммерческому звучанию и говорил с людьми на простом языке. Так, мы стали более востребованными и начали выступать на больших сценах.
Я обращаюсь к более широкой аудитории, а не замыкаюсь в определенной нише. Раньше на радио могли поставить поп-песню, а следом что-то тяжелое — и это никого не смущало. Сейчас появились музыкальные жанры, из-за которых артисты сталкиваются с обратной реакцией — backlash (негатив), как мы это называем.
В свое время Ричи Блэкмор посоветовал мне не верить никаким рецензиям: ни плохим, ни хорошим. «Речь не о том, что говорят люди: нужно оставаться верным себе», — однажды сказал мне Ричард. Я прислушался к нему, потому что для меня, как для гитариста, он был кумиром. Его уникальная черта — сочетание классики, блюза, арабских гамм и других жанров. Блэкмор был совершенно особенным, благодаря чему многие музыканты ориентируются на его творчество по сей день.
Индустрия музыки — сфера беспощадная. Здесь решающую роль играют деньги. Я знал, что участникам Deep Purple предложили значительную сумму за реформацию коллектива. Перед тем, как начать сольную карьеру, я, как автор и вокалист, внес свой вклад в альбом «Slaves and Masters». Эту работу до сих пор называют последним выдающимся альбомом Deep Purple — он сохранил характерное звучание группы.
После моего ухода из группы я понял, что люди не любят перемен. Это странно, ведь перемены — это единственное, в чем можно быть уверенным в жизни. Стоит ввести в группу нового участника — и сразу начинается: «Зачем? Почему? Как вы могли?». Да, наше звучание стало менее тяжелым, и мы потеряли часть преданных фанатов. Но в то же время вместе с Rainbow мы завоевали совершенно новую популярность благодаря радио и песням, которые были доступны широкой аудитории, в том числе женской. Это был финансово успешный проект и хорошее музыкальное наследие, которым я горжусь.
Раньше мы играли в одной комнате и записывались в безумных условиях. Всё было по старинке: микрофоны с усилителями и вокруг стены обыкновенных складов. Например, песню «Stone Cold» мы записывали во время сильнейшей снежной бури. В тот день все было спонтанно из-за того, что снаружи происходило невероятное. В доме были стеклянные, каменные и деревянные стены — они создавали разные отражения звука, с которым я импровизировал.
Сейчас всё технологично, и звук становится стерильным, цифровым. Даже если музыканты прекрасные, все равно не хватает того ощущения, когда все в одной комнате. Теперь каждый ребенок с компьютером может создать свой альбом. Из-за этого недавно Spotify удалил 5 миллионов «артистов». Хоть так и теряется много хорошей музыки — известных исполнителей хватает.
Сейчас мой профессиональный опыт позволяет записывать песни дистанционно, но так, чтобы сохранялось ощущение, будто я нахожусь в студии. В этом и прелесть опыта — я знаю, куда все поставить, чтобы звучало цельно. И это сразу слышно.
Пожалуй, все изменилось, когда я присоединился к Rainbow. Я начал учиться работать со сценой, публикой и самим собой. Тогда популярность пришла внезапно. Я не осознавал, как захожу в магазин возле дома, и люди у прилавка замечают меня. Со временем это превратилось для меня в ловушку: люди стали считать меня общественной собственностью, поскольку я был на публике. Это сильно раздражало особенно на пике популярности. Сейчас полегче — время смягчило ситуацию.
Смотрите полный выпуск подкаста «Музыкальное ремесло» с Джо Линн Тёрнером на всех удобных площадках:
